Полная версия публикации №1464428711

PORTALUS.RU КУЛЬТУРА И ИСКУССТВО РУССКО-НЕМЕЦКИЕ КУЛЬТУРНЫЕ СВЯЗИ И ОСВОБОДИТЕЛЬНАЯ ВОЙНА 1813 ГОДА → Версия для печати

Постоянный адрес публикации (для научного и интернет-цитирования)

По общепринятым международным научным стандартам и по ГОСТу РФ 2003 г. (ГОСТ 7.1-2003, "Библиографическая запись")

Е. И. ДРУЖИНИНА, РУССКО-НЕМЕЦКИЕ КУЛЬТУРНЫЕ СВЯЗИ И ОСВОБОДИТЕЛЬНАЯ ВОЙНА 1813 ГОДА [Электронный ресурс]: электрон. данные. - Москва: Научная цифровая библиотека PORTALUS.RU, 28 мая 2016. - Режим доступа: https://portalus.ru/modules/culture/rus_readme.php?subaction=showfull&id=1464428711&archive=&start_from=&ucat=& (свободный доступ). – Дата доступа: 29.03.2024.

По ГОСТу РФ 2008 г. (ГОСТ 7.0.5—2008, "Библиографическая ссылка")

Е. И. ДРУЖИНИНА, РУССКО-НЕМЕЦКИЕ КУЛЬТУРНЫЕ СВЯЗИ И ОСВОБОДИТЕЛЬНАЯ ВОЙНА 1813 ГОДА // Москва: Научная цифровая библиотека PORTALUS.RU. Дата обновления: 28 мая 2016. URL: https://portalus.ru/modules/culture/rus_readme.php?subaction=showfull&id=1464428711&archive=&start_from=&ucat=& (дата обращения: 29.03.2024).

Найденный поисковой машиной PORTALUS.RU оригинал публикации (предполагаемый источник):

Е. И. ДРУЖИНИНА, РУССКО-НЕМЕЦКИЕ КУЛЬТУРНЫЕ СВЯЗИ И ОСВОБОДИТЕЛЬНАЯ ВОЙНА 1813 ГОДА / Вопросы истории, № 3, Март 1964, C. 170-179.



публикация №1464428711, версия для печати

РУССКО-НЕМЕЦКИЕ КУЛЬТУРНЫЕ СВЯЗИ И ОСВОБОДИТЕЛЬНАЯ ВОЙНА 1813 ГОДА


Дата публикации: 28 мая 2016
Автор: Е. И. ДРУЖИНИНА
Публикатор: А. Комиссаров
Рубрика: КУЛЬТУРА И ИСКУССТВО
Источник: (c) Вопросы истории, № 3, Март 1964, C. 170-179
Номер публикации: №1464428711 / Жалобы? Ошибка? Выделите проблемный текст и нажмите CTRL+ENTER!


В конце июня 1812 г., когда наполеоновская армия вторглась в пределы России, к немецким войскам, входившим в состав этой армии, было направлено знаменитое воззвание, составленное Генрихом Штейном1 и подписанное М. Б. Барклаем де Толли, -

 

 

Доклад, прочитанный автором 16 октября 1963 г. в Германской Академии наук в Берлине на сессии Комиссии историков СССР и ГДР, посвященной 150-летию освободительной войны 1813 года.

 

1 Генрих Фридрих Карл фон Штейн (1757 - 1831) -немецкий патриот, сторонник объединения Германии. Занимая в Пруссии крупные государственные посты, провел в 1804 - 1808 гг. ряд буржуазных реформ. Отстраненный от дел по требованию Наполеона, Штейн покинул Пруссию и с лета 1812 г. находился в России, откуда руководил национально-освободительным движением в Германии.

 
стр. 170

 

"Призыв к немцам собраться под знамена отечества и чести"2 . Воззвание это, предлагавшее немцам вступать в Русско-немецкий легион и повернуть оружие против наполеоновских захватчиков, отличалось глубоким пониманием русско-немецких отношений. Оно начиналось указанием на традиционные дружественные связи между Россией и Германией. В переводе, современном оригиналу, эти первые строки гласили: "Германцы! За что воюете вы с Россиею, за что проницаете чрез границы ее и нападаете с вооруженною рукою на народы, кои в течение нескольких веков состояли с вами в приязненных сношениях, принимали в недры свои тысячи соотчичей ваших, даровали талантам их награждение и определяли занятие трудолюбию их?"3 .

 

В этих кратких, но выразительных словах было подчеркнуто значение для Германии культурных связей с Россией. Вполне понятно, что Штейн, исходя из задач момента, ограничился только этой стороной вопроса и не коснулся значения культурного сотрудничества для России. Историку же необходимо иметь в виду, как справедливо отмечали наши коллеги из ГДР Ульф Леман, Отто Фейль и другие, "beiderseitiges Geben und Nehmen"4 , то есть исследовать, что давали и что брали друг у друга в процессе культурного общения русские и немцы.

 

Если культурные деятели наших стран в XVIII - начале XIX в. легко и быстро находили общий язык, то это объяснялось известным сходством социальных отношений, а следовательно, и задач, стоявших перед передовыми людьми России и Германии. Как в России, так и в Германии к началу XIX в. еще сохранялись феодально-крепостнические отношения. И тут и там они вступали в противоречие с нарождавшимся капиталистическим укладом. Передовая общественность России боролась за ликвидацию крепостного права и развивала просветительные идеи. То же самое происходило и в Германии. Реформатор Г. Штейн в 1802 г. назвал имение мекленбургского дворянина "логовом хищного зверя"5 . Он был противником личной зависимости крестьян от помещиков (которая была упразднена в Пруссии под его руководством в 1807 г.), а в своих заметках о России 1809 - 1810 гг. высказывался за предоставление крестьянам "полной собственности на землю" ("das voile Eigentum der Grundstucke") при сохранении за помещиком натурального оброка6 .

 

С другой стороны, чтобы что-то "давать" и что-то "брать" друг у друга, эти страны должны были чем-то существенно различаться. Россия представляла собой единое государственное целое. С упразднением внутренних, таможен в 1765 г. было ускорено развитие всероссийского рынка, что привело к более тесному слиянию отдельных частей огромной империи и способствовало формированию русской нации.

 

Напротив, Германия делилась на множество (более 300) мелких и мельчайших государств. Их правители постоянно воевали друг с другом, отстаивая свои мелочные династические интересы и восстанавливая немцев против немцев. Передовые люди Германии тяжело воспринимали отсутствие национального единства. Эрнст Мориц Арндт с горечью восклицал:

 
Где родина немца?
В стране пруссаков или швабов?
На Рейне, где цветет виноград,
Или на Бельте, где вьются чайки?..7"
 

 

2 "Aufruf an die Deutschen sich unter den Fahnen des Vaterlandes und der Ehre zu sammeln". Центральный государственный военно-исторический архив (ЦГВИА) СССР, ф. 14414, оп. 181, св. 3, д. 6, лл. 5 - 6.(рукописный подлинник).

 

3 Цит. по книге "Листовки Отечественной войны 1812 года". М. 1962, стр. 23.

 

4 Ulf Lehmann. Deutsch-russische Wechselseitigkeit in deutschen und russischen Zeitschriften des 18. Jahrhunderts. Im Sammelband "Deutsch-slawische Wechselseitigkeit in sieben Jahrhunderten". Berlin. 1956, S. 247; vgl. Otto Feyl. Die Rublandbeziehungen der Universitat Jena im 18. Jahrhundert. In: "Die deutsch-russische Begegnung und Leonhard Euler". Herausg. von E. Winter. Berlin. 1958, S. 173.

 

5 Цит. Helmut Bock. Reformator oder Revolutionar? Karl Freiherr vom und zum Stein. "Sonntag". 15. Juli 1962, 17. Jahrgang, S. 8.

 

6 См. G. H. Pertz. Das Leben des Ministers Freiherrn vom Stein. Bd. II. (1807 bis 1812). Berlin. 1850, S. 469.

 

7 Ernst Moritz Arndt. Erinnerungen aus dem aubieren Leben. Greifenverlag zu Rudolstadt. 1957, S. 5. Стихотворение относится к 1813 году. (Перевод Е. И. Дружининой. - Ред.).

 
стр. 171

 

Политическая раздробленность тормозила буржуазное развитие страны. В такой обстановке прогрессивно настроенная интеллигенция чувствовала себя неуютно. Ученые, писатели, композиторы вынуждены были поступать на службу к какому-нибудь ничтожному князьку, применяться к его вкусам, зависеть от его произвола. Но жизнь полна противоречий: для развития культуры обилие столичных городов имело известное положительное значение. Каждое государство, каким бы маленьким оно ни было, стремилось иметь свой университет, свой театр и другие научно-просветительные учреждения. Обилие университетов в Германии - характерная ее черта, которая и в настоящее время приятно поражает иностранцев. В XVIII в. в Германии подготовлялось специалистов всякого рода больше, чем могли использовать немецкие княжества. Это обстоятельство также весьма осложняло положение немецкой интеллигенции. И вот, чтобы вырваться из затхлой атмосферы der Kleinstaaterei (мелкодержавия. - Е. Д .) и дать простор своим духовным запросам, немцы массами покидали родину. Россия была для них наиболее притягательным центром. Значительный по тому времени размах исследовательских работ (какого не знала тогдашняя раздробленная Германия), ускорившееся с начала XVIII в. экономическое и культурное развитие страны - все это открывало перед иностранцами широкие перспективы. Россия нуждалась в большом количестве специалистов и гостеприимно открывала двери перед учеными, педагогами и другими деятелями культуры без различия национальности. Охотно принимались здесь также простые люди - земледельцы, ремесленники, - если они могли быть полезны для хозяйственного развития обширной империи. Из них составлялись целые колонии в малонаселенных районах страны.

 

Конечно, не все приезжавшие иностранцы руководствовались благородными побуждениями. Для многих немцев, как отмечает историк Э. Амбургер, "решающее значение"8 имели высокие оклады и другие материальные выгоды. Среди выходцев из Германии встречались и авантюристы - особенно в мрачное время "бироновщины". Однако преобладающее место среди деятелей науки и культуры занимали добросовестные труженики, искавшие в России применение своим силам и способностям.

 

К середине XVIII в. в России было уже много собственных ученых, среди которых выделялся гениальный Ломоносов. В конце XVIII в. мы видим таких мыслителей, как Радищев, Десницкий, Новиков, и ряд других выдающихся людей, судьба которых порой бывала трагична. Они оставили глубокий след в культурной и общественной жизни страны. Приезжавшие в Россию зарубежные ученые попадали, таким образом, в большой творческий коллектив и включались в общую работу по планам Петербургской Академии наук. Они становились участниками хозяйственного и культурного преобразования страны. Петербургская Академия привлекала немецких ученых к выполнению ответственных задач общегосударственного значения, например, к участию в экспедициях на Камчатку, в обследовании экономических ресурсов Сибири, Кавказа и Крыма. В их распоряжении было образцовое по тому времени оборудование для исследовательской деятельности. В материальном отношении они были хорошо обеспечены. Приезжая, как правило, молодыми людьми без специального образования, с общей университетской подготовкой, выходцу из Германии становились в России крупными специалистами, нередко профессорами и академиками. Они раскрывали свои дарования, которые в условиях маленького немецкого княжества могли бы заглохнуть.

 

О том, как много значило для немецких ученых пребывание в России, мы знаем из их высказываний и биографий. Леонард Эйлер (1707 - 1783), приехавший в Россию в двадцатилетнем возрасте, конечно, не мог предвидеть, что он станет здесь всемирно известным математиком. Эйлер впоследствии писал, что в родном городе Базеле (немецкая Швейцария) занятия математикой не сулили ему никаких перспектив и что, оставшись там, он, вероятно, сделался бы посредственным физиологом. Напротив, в России, где точным наукам придавалось большое значение, Эйлер со всей страстью смог отдаться любимому делу. Ученый неоднократно повторял, что своими обширными знаниями он обязан России, так же, как и Иоганн Георг Гмелин и многие

 

 

8 Erik Amburger. Beitrage zur Geschichte der deutsch-russischen Beziehungen. Giefien. 1961, S. 15.

 
стр. 172

 

другие - все те, "кто имел счастье состоять некоторое время" при Российской Академии наук9 .

 

После временного пребывания в Берлине Эйлер окончательно переселился в Россию, где прославил себя замечательными исследованиями в области математики, астрономии и физики. Вслед за ним приехали в Россию и его взрослые сыновья: математик и физик Иоганн Альбрехт, врач Карл и офицер прусской службы Христофор. Для последнего выехать из Пруссии оказалось нелегко: за двукратную просьбу об увольнении с военной службы он был заключен в тюрьму, и только ходатайство Екатерины II перед прусским королем помогло ему освободиться.

 

Для Леонарда Эйлера и его сыновей Россия стала второй родиной, с которой они связали себя прочными узами. Нелишне отметить в этой связи, что в настоящее время в Москве, Калуге и других городах Советского Союза живут и трудятся многочисленные потомки Л. Эйлера - инженеры, врачи, преподаватели. Особенно подробно прослеживается родословная Христофора Эйлера. Недавно его правнучка, 82-летняя Надежда Александровна Эйлер, передала Институту марксизма-ленинизма при ЦК КПСС воспоминания о том, как в суровые годы гражданской войны В. И. Ленин принял участие в судьбе ее отца, А. А. Эйлера.

 

Много общего с судьбою Л. Эйлера было и у астронома Теодора (Федора Ивановича) Шуберта (1758 - 1825). В Германии он получил богословское и филологическое образование, но его влекли математические науки, которые он изучал самостоятельно. Эта склонность привела Шуберта в Россию, где он сделался сначала адъюнктом (в 1786 г.), а через три года действительным членом Петербургской Академии наук10 . Его сын Фридрих, или Федор Федорович Шуберт (1789 - 1865), унаследовавший способности отца, уже не мыслил себя вне России. Выросший в атмосфере творческого труда, он посещал кунсткамеру и академическую библиотеку, слушал лекции своего отца (которые тот читал для офицеров генерального штаба) вместе с отцом он совершил путешествие на Дальний Восток11 . В 1827 г. Шуберт-младший стал почетным членом Петербургской Академии наук.

 

В отличие от Л. Эйлера и Ф. И. Шуберта Петр Симон Паллас (1741 - 1811) получил в Германии не только общее, но и специальное образование в области естественных наук, которое пополнил затем в Голландии и Англии. Доктор медицины, автор серьезных печатных работ по анатомии и зоологии, Паллас тем не менее тщетно пытался найти себе подходящую работу в Германии. И когда Петербургская Академия в 1766 г. предложила ему стать ее членом, Паллас согласился, выразив уверенность, что с переездом в Россию начнется наиболее почетный период ("l'epogue la plus flatteuse")12 в его жизни. Ученый не ошибся. В России перед ним открылось широкое поле деятельности. Здесь начался его подлинный творческий расцвет, здесь он снискал себе мировую известность. Паллас активно участвовал в академических экспедициях 1768 - 1774 гг., пересек всю страну до ее восточной границы. Позднее, в 1790 году, он совершил путешествие по Кавказу и Крыму. В общей сложности Паллас изъездил более 20 тыс. верст по малоизученным местам и собрал огромный материал по ботанике, зоологии, геологии, минералогии, этнографии, экономической географии и т. д. Обобщение собранных им коллекций явилось основой для его многочисленных научных трудов. Подобного размаха исследовательских работ не знала в то время ни одна страна Западной Европы. Немецкий публицист Иоганн Готфрид Зёйме, живший ряд лет в России, отмечал, что здесь, "близ полюса", ряд талантливых выходцев из Германии и, в частности, Паллас, "достигли такого совершенства, какое редко наблюда-

 

 

9 Из письма Л. Эйлера И. Д. Шумахеру от 7(18) ноября 1749 года. Цит. Э. Винтер во введении к книге: "Die Berliner und die Petersburger Akademie der Wissenschaften im Briefwechsel Leonhard Eulers". Teil I. Berlin. 1959, S. 34.

 

10 Новые материалы о Ф. И. Шуберте имеются в недавно вышедших воспоминаниях его сына: Friedrich von Schubert. Unter dem Doppeladler. Erinnerungen eines Deutschen in russischem Offiziersdienst, 1787 - 1814. Stuttgart. 1962. Под редакцией и с предисловием Эрика Амбургера.

 

11 Жизненный путь Ф. Ф. Шуберта до 1814 г. ярко отражен в публикации: Friedrich von Schubert. Op. cit.

 

12 См. письмо П. С. Палласа директору Петербургской Академии наук В. Орлову 22 апреля 1767 года. Архив Академии наук СССР (Ленинград), разр. V, оп. II. 2, д. 1. л. 1.

 
стр. 173

 

ется по ту сторону Альп"13 . Зёйме хорошо понимал огромное значение России для европейской науки и просвещения.

 

В начале XIX в. некоторые немецкие профессора успешно работали в Московском университете. Назовем, в частности, выдающегося естествоиспытателя Г. Фишера фон Вальдгейма (1771 - 1853), который получил прозвание "русского Кювье", профессоров И. А. Гейма и Ф. Г. Баузе. Были немецкие педагоги также в военных учебных заведениях. Среди руководителей частных пансионов выделялись Х. Г. Вольке (1741 - 1824) и М. Шаден (1731 - 1797).

 

Многие немцы, приезжавшие в Россию, обращались к журналистике, издательской или переводческой деятельности. В течение двадцати лет (1784 - 1804 гг.) в России жил и работал уроженец Лейпцига Иоганн Рихтер, который впервые познакомил немецкого читателя со "Словом о полку Игореве", былинами о Добрыне Никитиче и Василии Буслаеве, а также с произведениями Н. М. Карамзина и других выдающихся русских писателей. В своем журнале "Rusische Miszellen", издававшемся в Лейпциге в 1803 - 1804 гг., Рихтер помещал сведения о культурных достижениях России, выступая против всяческих попыток принизить или исказить их. В интересной книге о Москве, написанной Рихтером по личным впечатлениям, ярко представлена научная, литературная и театральная жизнь этого "колоссального города"14 . Рихтер умел уловить то лучшее, передовое, что пробивалось в России сквозь толщу феодально-крепостнической системы. В комментарии к своему переводу "Марфы Посадницы" Н. М. Карамзина он подчеркнул, что автор сделал предметом своей повести "свободолюбие"15 .

 

Перед нами прошел ряд деятелей науки и просвещения, которые нашли в России благоприятные условия для творческой деятельности, а в ряде случаев обрели здесь вторую родину. Общественно-политическая жизнь России, борьба передовых сил страны за переустройство общества были той средой, которая способствовала формированию прогрессивного мировоззрения у лучших представителей немецкой интеллигенции, поселявшихся в России. Их перечень можно было бы значительно расширить, указав, например, на врачей или на артистов, создавших в конце XVIII в. в Петербурге постоянный театр. Но и приведенного материала достаточно, чтобы убедиться, сколь важны были для немцев длительные поездки и переселения в Россию. Получая возможность развернуть здесь свои способности и занять в России положение, которое было для них недоступно на родине, многие из них достигли высокого уровня интеллектуального развития, сделали ряд научных открытий, обогативших русскую, немецкую и общеевропейскую науку и культуру.

 

Пребывание в нашей стране лучших представителей немецкой науки и культуры имело положительное значение и для самой России. Мы уже видели, что они участвовали в обследовании природных богатств нашей страны, в развитии науки и просвещения. Можно было бы многое рассказать о том, как внимательно Л. Эйлер, П. С. Паллас и другие исследователи относились к своим ученикам, насколько полезно было для русской молодежи обучение у таких всемирно известных ученых. Необходимо при этом иметь в виду, что среди немецких ученых и педагогов многие придерживались передовых общественно-политических взглядов. В литературе уже отмечалось, что антифеодальные идеи шли из Франции в Россию в значительной мере при посредстве немецких интерпретаторов, что в пансионах Х. Г. Вольке и др. преподавание велось на основе принципов рационализма. Прогрессивные воззрения ряда немецких педагогов, работавших в России, оказали благотворное влияние на воспитание некоторой части передовой русской молодежи, в том числе декабристов. Академик М. В. Нечкина обратила внимание на положительную рель Г. И. Г. Иона (1784 - 1852), выходца из Саксонии, в воспитании А. С. Грибоедова16 .

 

Хотя русские люди не имели обыкновения переселяться в другие страны, но они охотно поступали учиться в германские университеты, путешествовали по Германии, знакомились с немецкой философией, художественной литературой и искусством. Это также способствовало развитию русско-немецких культурных связей.

 

 

13 J. G. Seume. Treibt die Furcht aus! Auszuge aus "Apokryphen und anderen Werken". Moskau. 1956, S. 169.

 

14 J. Richter. Moskwa. Eine Skizze. Leipzig. 1799.

 

15 "Russische Miszellen". Herausg. von J. Richter. Heft 4. Leipzig. 1804, S. 3.

 

16 М. В. Нечкина. А, С. Грибоедов и декабристы. М. 1947, стр. 84 - 85.

 
стр. 174

 

В XVIII в. молодых людей из России можно было встретить в университетах Галле, Страсбурга, Тюбингена, Марбурга, Фрейберга, Лейпцига, Гёттингена. В Германии учились М. В. Ломоносов, А. Н. Радищев и многие другие замечательные люди нашей страны. Особенную популярность среди русской учащейся молодежи приобрел в начале XIX в. Гёттингенский университет, в котором процветали общественные науки. Здесь читались курсы по истории, юриспруденции, филологии и политической экономии. Профессора Сарториус, Геерен и Гёде проповедовали с кафедр передовые политические идеи, которые встречали живейший отклик со стороны обучавшихся в университете русских студентов. За 1800 - 1812 гг. в университете побывало 125 слушателей из России17 . Среди них - братья Тургеневы (Александр, Николай и Сергей), А. С. Кайсаров, А. Куницын, М. Г. Плисов. А. С. Кайсаров написал и напечатал в Гёттингене в 1806 г. диссертацию на тему "Освобождение русских крепостных"18 . Будущий декабрист Николай Тургенев еще в детстве познакомился с бытом русской деревни и убедился в "вопиющей несправедливости" положения крестьян. "Мои занятия в Гёттингенском университете, - вспоминал он впоследствии, - только укрепили это впечатление и вместе с тем осветили передо мной ложность государственных учреждений моей родины"19 . В Гёттингене Н. И. Тургенев задумал свою знаменитую работу "Опыт теории налогов", в которой клеймил "ненавистное рабство" (то есть крепостничество), и написал черновой набросок этого труда.

 

Будучи в Германии, русские люди с увлечением знакомились с достижениями немецкой культуры. А. И. Тургенев, приехав в Лейпциг, усердно посещал театр. "Право, можно одним театром образоваться"20 , - писал он на родину под впечатлением "Орлеанской девы" Шиллера и других выдающихся произведений мировой драматургии. Н. М. Карамзин, воспитанник пансиона Шадена, прекрасно владевший немецким языком, во время своего путешествия по Германии познакомился с Кантом, Гердером, Виландом, Платнером и другими выдающимися людьми. Он посещал театр, размышлял над суждениями талантливого актера и теоретика театрального искусства К. Экгофа21 , любовался красотой Эльбы, осматривал Дрезденскую галерею. Сильное впечатление произвел на него многолюдный и оживленный Лейпциг с его книжными лавками, учеными обществами и театром.

 

В России выписывалось много немецких газет и журналов. Иоганн Рихтер установил, что в 1804 г. через московский почтамт поступало из Германии 70 различных периодических изданий, в то время как число французских изданий в тот же период составляло 27, английских - 5. Подписчики (среди них были жители таких отдаленных городов страны, как Иркутск) получали информацию по разнообразнейшему кругу вопросов, начиная с политических и научных и кончая театральными и музыкальными22 .

 

Русские люди ценили немецкую культуру и дорожили сотрудничеством с ее лучшими представителями. Особенно тесными были узы, связывавшие прогрессивно настроенных деятелей той и другой страны.

 

*

 

В процессе культурного общения росла осведомленность народов России и Германии друг о друге; вместе с нею усиливалась и взаимная симпатия, ибо понять народ, его стремления, помыслы, переживания - значит проникнуться сочувствием к нему.

 

 

17 См. H. Mohrmann. Studien uber russisch-deutsche Begegnungen in der Wirtschaftswissenschaft (1750 - 1825). Berlin. 1959. Anhang 2: "Verzeichnis der in Gottingen 1800 - 1825 immatrikulierten Studenten aus Rubiland", S. 120 - 125.

 

18 В России эта работа не была опубликована. Подробный разбор ее см. H. Mohrmann. Op. cit., S. 40 - 50, а также в книге: Ю. М. Лотман. Андрей Сергеевич Кайсаров и литературно-общественная борьба его времени. Тарту. 1958.

 

19 Н. И. Тургенев. Россия и русские. Т. I. М. 1915, стр. V - VI.

 

20 Письма и дневник Александра Ивановича Тургенева гёттингенского периода (1802 - 1804). "Архив братьев Тургеневых". Вып. 2. СПБ. 1911, стр. 263.

 

21 Конрад Экгоф (1720 - 1778) - зачинатель реалистического театрального искусства в Германии.

 

22 "Russische Miszellen". Heft 7. Leipzig. 1804, S. 161 - 172.

 
стр. 175

 

Труды Палласа, Георги, Гильденштедта и других ученых, живших в России и писавших о ней, помогали населению Германии знакомиться с нашей страной. Художественные произведения наших отечественных писателей и поэтов, все чаще появлявшиеся в немецких переводах, рассказывали о быте и духовной культуре народов России. Немцы получили возможность читать на родном языке русский эпос, произведения М. М. Хераскова, А. П. Сумарокова, Д. И. Фонвизина и др. Документальные иллюстрации, сопровождавшие описания путешествий по России или издававшиеся в виде альбомов, показывали многонациональное население России, ее города и деревни, памятники русского зодчества.

 

О патриотизме русских и их храбрости было хорошо известно из истории, многочисленных художественных произведений (появлявшихся в переводе И. Рихтера и др.). В Германии немало писалось о Полтавской битве и освободительных войнах России. В 1803 г. в переводе И. Рихтера появилось рассуждение Н. М. Карамзина "О любви к отечеству и народной гордости"23 . Автор показывал, как вследствие раздробленности России и княжеских междоусобиц она сделалась жертвой татаро- монгольских завоевателей, затем описывал успешную освободительную борьбу русского народа против нашествия татаро-монголов, польско-шведских интервентов, турок. Рихтер популяризировал имена русских полководцев, а также прославленных патриотов К. Минина и Д. Пожарского24 .

 

Обстоятельное знание немцами России помогало им разобраться в международной обстановке. Об этом убедительно свидетельствует следующий факт: в 1807 г. профессор Георг Хассель выпустил труд о России25 , которую изучил на основании сочинений Гильденштедта, Георги, Шторха и других ученых, работавших в России. В момент, когда Наполеон находился на вершине могущества, Хассель в заключительной части своей книги высказал мысль о невозможности для Франции победить Россию. "Но как бы война сия ни кончилась, - писал он, - грозное величие России от оной не постраждет; даже есть ли Наполеон, одержав решительную победу, отважится ввести войско свое во внутрь России, оно или будет в ней истреблено, как армия Карла XII при Полтаве, или недостаток продовольствия в странах неизвестных и суровых, посреди чуждых народов, понудит оное к поспешному бегству. Доныне одни русские могут сражаться в России"26 .

 

Значение для немцев информации о России в тяжелые годы владычества Наполеона трудно переоценить. Когда в 1811 г. в обстановке готовившегося нападения Франции на Россию перед Пруссией и другими германскими государствами встала дилемма: подчиняться ли и далее Наполеону или объединиться с Россией для борьбы за независимость, - немецкие патриоты решили этот вопрос на основе знания России и ее народов. "Нужно объединиться с Россией; все малые государства будут рано или поздно раздавлены"27 , - писал Сарториус в 1805 году. Он был уверен, что русские не подчинятся Наполеону. Сарториус, как нам уже известно, хорошо знал настроения русской молодежи, приезжавшей учиться в Гёттинген.

 

Как только немецкие патриоты убедились в том, что князья предали интересы родины и отказались от борьбы с Наполеоном, они без долгих колебаний начали переселяться в Россию и в ряде случаев даже принимали русское подданство. В этом не было ничего удивительного: политические мотивы, то есть желание соединить усилия немецкого и русского народов для освободительной войны, наслаивались на давнюю традицию. Каждый немец знал, что многие из его соотечественников с давних пор находили дружеский прием в России и обрели там вторую родину. В 1806 г, в Россию переселяется известный военный теоретик Клаузевиц и поступает на русскую службу. В 1812 г. мы видим здесь главного вдохновителя национально-освободительного движения в Германии барона Г. Штейна, писателя Арндта, офицеров Теттенборна, Бойена, Шапера, Гольца, Дернберга. В России немецкие патриоты нашли именно то,

 

 

23 См. "Russische Miszellen". Heft 2. Leipzig. 1804, S. 158.

 

24 "Russische Miszellen". Heft 8. Leipzig. 1804, S. 86.

 

25 G. Hassel. Statistischer Abrib des Russischen Kaiser turns nach seinen neuesten politischen Beziehungen. Nurnberg und Leipzig. 1807

 

26 Данный отрывок дается в переводе, напечатанном в журнале "Сын отечества". Ч. I, кн. 4-я, 1812, стр. 166 - 167; ср. G. Hassel. Op. cit., S. 295.

 

27 Цит. H. Mohrmman. Op. cit., S. 73.

 
стр. 176

 

что они искали: готовность широких народных масс сражаться с иноземными захватчиками до последней капли крови.

 

Начав работу по формированию Русско-немецкого легиона, Г. Штейн и его приверженцы легко и быстро установили с русскими дружескую связь. Эту связь символизировал документ, о котором говорится в начале статьи, - воззвание, составленное Г. Штейном и опубликованное от имени русского командования. Оно содержало призыв к борьбе за свободу и независимость Германии, а в случае неудачи обещало немцам места для поселения на юге Российской империи, где в то время, как известно, уже жило немало их соотечественников-колонистов и где трудились такие ученые, как Паллас, Маршал фон Биберштейн и другие выходцы из Германии.

 

Примером тесного сотрудничества приезжавших в Россию немцев с русскими являлось участие писателя Арндта в патриотическом журнале "Сын отечества" и составление им в тяжелые моменты Отечественной войны 1812 г. обращений к русскому народу, поднимавших его боевой дух.

 

Если знание России помогло немецким патриотам ориентироваться в обстановке и выработать правильную линию поведения во время войны, то следует иметь в виду и другую сторону дела: русские люди, общаясь с немцами у себя на родине или в Германии, также узнавали, чем живет и дышит немецкий народ. Студенты из России, находившиеся в Гёттингене и других городах, не только слушали лекционные курсы, но со вниманием всматривались в окружающую жизнь. Им ясен был трагизм разобщенности населения страны. Они восхищались борцами за национальное единство Германии, с горечью отмечая, что эти мужественные люди пока еще очень немногочисленны28 . Все это имело большое значение для успешного сотрудничества русских и немцев во время войны. Пребывание А. С. Кайсарова в Германии в студенческие годы и хорошее знание немецкой действительности помогло ему в 1812 - 1813 гг. найти ключ к сердцам немцев и составлять обращения к ним в понятной и убедительной форме.

 

Русское командование понимало вынужденный характер участия немцев в войне Наполеона против России. М. И. Кутузов писал Александру I, что Пруссия - противник, который "по несчастным обстоятельствам вовлечен в сию войну"29 . Полководец принимал все меры, чтобы эта мысль дошла до каждого солдата. Перед переходом западной границы, в первых числах декабря 1812 г., по корпусам русской армии был издан приказ, предписывавший всем командующим следить за тем, "дабы никто из нижних чинов не делал жителям ни малейших обид...". За грабительство и обиды, объявлялось в приказе, "первый в сем обличенный будет тотчас наказан смертию", а шеф полка или командир более мелкого подразделения будут преданы "строжайшему воинскому суду"30 . Приказ этот был тогда же напечатан для более широкого распространения в журнале "Сын отечества"31 , газете "Московские ведомости"32 и других периодических изданиях.

 

С самого начала заграничного похода фельдмаршал М. И. Кутузов вступил в переписку с Г. Штейном, которого знал и высоко ценил33 . В одном из писем он подчеркнул, что ему близки и дороги принципы, которые вдохновляют Штейна34 . Г. Штейн со своей стороны с восхищением отзывался о полководческом искусстве М. И. Кутузова, "героя, который мудро и энергично направлял благородные и возвышенные усилия великой и достойной уважения страны"35 . Переписка М. И. Кутузова с Г. Штейном касалась организации снабжения русских войск на территории Германии, взаимо-

 

 

28 См. Путешествие А. И. Тургенева и А. С. Кайсарова по славянским землям в 1804 г. "Архив братьев Тургеневых". Вып. 4. Птгр. 1915, стр. 8.

 

29 "М. И. Кутузов". Сборник документов. Т. IV, ч. 2-я. Под ред. Л. Г, Бескровного. М. 1955, стр. 454.

 

30 "Внешняя политика России XIX и начала XX века". Документы Российского министерства иностранных дел. Серия 1. Т. 6 (1811 - 1812). М. 1962, стр. 617.

 

31 "Сын отечества", 1812, XII, стр. 232 - 234.

 

32 "Московские ведомости", N 3, 8 января 1813 г., стр. 50 - 51.

 

33 Это явствует из письма М. И. Кутузова Г. Штейну от 21 января (2 февраля) 1813 г., хранящегося в "Архиве Штейна" (Steinisches Archiv) в ФРГ. (см. фотокопию этого письма: ЦГВИА СССР, ф. 410, д. 236, л. 4).

 

34 Там же, л. 2.

 

35 Там же, л. 5 (черновой набросок), ср.: ЦГВИА ф. Военно-ученого архива, д. 3907, лл. 4 - 4 об. (подлинник).

 
стр. 177

 

отношений с местным населением и т. д., то есть таких вопросов, при разрешении которых осведомленность Г. Штейна была чрезвычайно полезна. Население встретило русских солдат, вступивших на германскую землю, как друзей, как своих освободителей. Об этом сохранились многочисленные сообщения в военных рапортах, письмах и мемуарах участников войны. "Пруссаки встретили нас, как братьев"36 , - писал М. И. Кутузов дочери 10 января 1813 года. Офицер В. С. Норов, описывая продвижение русских войск по немецкой земле, сообщал: "Весь сей путь, от Одера до Эльбы, казался нам триумфальным маршем". На арках, под которыми проходили полки, значились названия одержанных ими побед; немецкие девушки в белых платьях встречали бойцов с лавровыми венками. На улицах слышались возгласы "Ура!" и патриотические песни немцев37 .

 

Такое отношение сложилось не в один день: оно несло на себе печать глубоких традиций. Среди населения многочисленных городов Германии было немало лиц, посетивших Россию, имевших там родных или знакомых или просто наслышанных о ней по сообщениям очевидцев. Возьмем хотя бы Лейпциг, где русским и немцам предстояло жесточайшее сражение с наполеоновскими войсками. Там проводил последние годы своей жизни (оборвавшейся в 1810 г.) друг России И. Г. Зёйме. Туда вернулся из нашей страны в 1798 г. ближайший помощник П. С. Палласа художник Х. Г. Г. Гейслер. Журналист Иоганн Рихтер также находился там с 1804 г., продолжая работать над материалами, собранными в России38 . Все эти люди любили Россию и старались знакомить с ней своих сограждан. Так, Гейслер выпускал множество иллюстраций с изображением русской природы и быта, а Рихтер комментировал многие из них. Гейслер отыскивал приезжавших из России людей на Лейпцигской ярмарке и с увлечением их зарисовывал. В пояснительном тексте одной из таких картин художник писал, как хорошо и легко он чувствовал себя в России среди простых людей и заканчивал свой комментарий (написанный в форме диалога) следующими словами: "Ступай на север! Ты найдешь там родные сердца, если только сам придешь туда с открытым сердцем"39 . В 1812 г., когда остатки разбитой армии Наполеона проходили через земли Германии, художник запечатлел этих оборванных, искалеченных людей в серии иллюстраций, красноречиво говоривших о победе России.

 

Интерес немцев к России, ее природе, населению создавал большую теплоту во взаимоотношениях русских войск с местным населением. Офицер Свечин описал в дневнике свой разговор с одним немецким профессором, в доме которого он остановился: "С большим удовольствием расспрашивал он меня о свойстве нашей земли, характере наших жителей и, признаюсь, во многих местах пристыдил меня, ибо знал гораздо лучше нашу историю"40 .

 

В 1812 - 1813 гг. по всей Германии стало выходить множество учебников русского языка, разговорников и различных пособий, имевших целью облегчить общение немцев с русскими. Подобные справочники чаще всего писали те, кто побывал в России.

 

Общение русских с местным населением, так же как и совместные действия войск, облегчалось тем, что многие русские офицеры отлично владели немецким языком. Кроме того, в составе русской армии были выходцы из Германии, их дети и внуки, для которых немецкий язык был вторым родным языком. В числе участников войны мы видим внука Леонарда Эйлера (А. Х. Эйлера), сыгравшего значительную роль в организации русской артиллерии. Он прошел всю войну и даже побывал на родине своего деда, в Базеле, где жители устроили ему торжественную встречу. Сын Ф. И, Шуберта, начавший войну обер- квартирмейстером 2-го кавалерийского корпуса, действовал затем в составе армии фельдмаршала Г. Л. Блюхера. Воспоминания Ф. Ф. Шуберта показывают, что он глубоко проникся мыслями и чувствами русского

 

 

36 М. И. Кутузов". Сборник документов. Т. V. Под ред. Л. Г, Бескровного. М. 1956, стр. 98.

 

37 [В. Норов]. Записки о походах 1812 и 1813 годов. От Тарутинского сражения до Кульмского боя. Ч. 2. СПБ. 1834, стр. 12.

 

38 G. Wustmann (aus dem Nachlab). C. G. H. Geibler, der Zeichner der Leipziger Schlacht. Leipzig. 1912. -

 

39 Sieh: G. Wustmann. Op. cit., S. 24.

 

40 "Русский архив", 1900, N 7, стр. 285.

 
стр. 178

 

народа, для которого "величайшая жертва казалась легкой"41 , если речь шла о независимости родной страны.

 

Традиции дружбы и сотрудничества между народами России и Германии не могли не отразиться на ведении войны. При доброжелательном отношении со стороны населения легко было разрешить многие вопросы: исправление дорог и мостов, снабжение армии продовольствием, лечение больных и раненых и т. д. В Центральном государственном военно-историческом архиве в Москве сохранилось огромное количество дел, из которых видно, что представители разных слоев населения Германии оказывали значительное содействие русской армии. Простые люди размещали солдат и офицеров у себя на квартирах, заботливо ухаживали за ранеными и больными. Городские чиновники обеспечивали бесперебойное снабжение войск. Уже в первые дни после вступления русских войск в Пруссию генерал П. В. Чичагов сообщал М. И. Кутузову, что "земские прусские чиновники охотно берутся приготовить для нас всё, что требовано и надобно будет..."42 . После ряда боев генерал-интендант Канкрин ходатайствовал о представлении к награде доктора Гейма, возглавлявшего российские и прусские госпитали города Гёрлица и работавшего безвозмездно. В том же рапорте отмечались заслуги немецких врачей Паусванга, Биске и Гаузена, которые не только лечили раненых, но "доставляли им прибежище и продовольствие"43 .

 

Итак, общая вдохновляющая цель - освобождение от иноземного гнета - и все то, что сближало два народа до войны, соединились воедино и создали благоприятные условия для победы над врагом. Стал возможен не только военно-политический союз государств, но и тесный союз народов.

 

 

41 Friedrich von Schubert. Op. cit., S. 241.

 

42 "М. И. Кутузов". Т. V, стр. 13.

 

43 ЦГВИА СССР, ф. 103, оп. 208, д. 57, ч. 1, лл. 96 - 97.

Опубликовано 28 мая 2016 года

Картинка к публикации:



Полная версия публикации №1464428711

© Portalus.ru

Главная КУЛЬТУРА И ИСКУССТВО РУССКО-НЕМЕЦКИЕ КУЛЬТУРНЫЕ СВЯЗИ И ОСВОБОДИТЕЛЬНАЯ ВОЙНА 1813 ГОДА

При перепечатке индексируемая активная ссылка на PORTALUS.RU обязательна!



Проект для детей старше 12 лет International Library Network Реклама на Portalus.RU