Народное движение в Сиракузах в 356 г. до н. э. и идея социального равенства

Народное движение в Сиракузах в 356 г. до н. э. и идея социального равенства

"The Classical Quarterly". Oxford. 1968, N 2.

Во время борьбы Диона с Дионисием Младшим за власть в Сиракузах в 50-х годах IV в. до н. э. первыми из них были мобилизованы общественные низы, "ремесленная и корабельная чернь", по словам Плутарха ("Дион", 48, 5). Ремесленники и матросы, возбуждавшиеся демагогами, среди которых выделялся некий Гиппон, требовали передела земельных участков на том основании, что равенство - это начало свободы, а бедность для неимущих - начало рабства" (там же, 37,5). Хотя Плутарх не говорит этого прямо, но из контекста можно заключить, что взятые нами в кавычки слова принадлежат именно Гиппону. Английский ученый А. Факс в статье "Передел земель и жилищ в Сиракузах в 356 г. до н. э. и его идеологические аспекты" отмечает, что хотя упомянутая фраза и обращала на себя внимание многих историков древней Греции от Д. Грота

² Об этом см. А. Хорошкевич. Из истории русско-немецких культурных и торговых связей начала XVII в. (К изданию словаря Тонни Фенне). Сб. "Международные связи России в XVII-XVIII вв. (Экономика, политика, культура)". М. 1966, стр. 37.

до Г. Глотца, однако для них все же остался скрытым прямой социальный смысл формулы, выдвинутой Гиппоном. Даже Р. Пёльман¹ , оценивший ее как свидетельство о стремлении общественных низов побороть богатство ради свободы и равенства, не уделил должного внимания значению и смыслу заявления сиракузского демагога. Нельзя не признать, что даже если иметь в виду призыв к одному лишь имущественному равенству, то и в этом случае речь идет о весьма важном социальном принципе, значение которого трудно переоценить на фоне всей истории древнегреческой демократической мысли.

Призывы к переделу земель были, вероятно, достаточно часты в классической Греции, судя хотя бы по тому, что начиная с VI в. до н. э. известны случаи захвата и раздела демократическими элементами земельных владений аристократов. Это, в частности, имело место и в Сиракузах в 80-х гг. V в. до н. э. в связи с изгнанием гаморов (землевладельцев-аристократов) и включением в состав общины порабощенных гаморами киллириев (местных крестьян) при установлении тирании Гелона (Геродот, VII, 155). То же, по-видимому, происходило и в италийских Кумах в конце VI в. до н. э. во время тирании Аристодема (Дионисий Галикарнасский, VII, 3). Однако наиболее громко и настоятельно "передела земель и отмены долгов" требовали зависимые социальные слои эллинистической Греции. Под этим флагом были совершены многократные социальные перевороты в Спарте III-II вв. до н. э. Нечто подобное призыву Гиппона может быть усмотрено в том "communio agrorum" - общности владения землей (Фест, 150, 31), которую осуществили мамертинцы в Мессане в 80-х гг. III в. до н. э. в результате произведенного ими социального переворота.

Автор, может быть, впервые обращает внимание на двойственный - экономический и политический - характер понятий "равенство" и "свобода", вытекающий из формулы Гиппона. Настаивая на том, что подобные же принципы были выдвинуты Клеоменом в конце III в. до н. э. при перераспределении им спартанских земельных владений между неимущими спартиатами (под предлогом возврата к конституции Ликурга), он показывает этим самым, что греческая демократическая мысль подымалась до понимания идеи всеобщего равенства как основы истинно демократической свободы. Идея эта получила известное отражение в соответствующих рассуждениях Платона и Аристотеля, в особенности же у стоиков и киников. Но, несмотря на наличие этих достаточно отвлеченных параллелей, необходимо отметить, что, пожалуй, нигде в греческой литературе идея равенства как предпосылки истинной политической свободы не была высказана с такой отчетливой определенностью, как в приведенных словах Гиппона. Реализм этой идеи в особенности проявляется в констатации, содержащейся во второй части фразы: "бедность для неимущих - начало рабства". Реальный смысл и историческая справедливость этого утверждения нередко оспариваются в науке, поскольку и у нас и в других странах исследователи нередко высказывают сомнения в правомочности сближения неимущих свободных с рабами и в неизбежности для них рабской доли. Однако этот живой политический лозунг представляется в особенности убедительным, поскольку он в данном случае проистекал из реальных обстоятельств классовой борьбы, а не из каких-либо отвлеченных построений.