Нетрадиционное размышление о сущности времени

(Полосухин Б.М. Зеленоград)

Общеизвестно и общепринято считать время точно такой же объективной реальностью, как и материю, правда, обладающею некоторыми особыми свойствами, скажем, однонаправленностью. Не все философы придерживаются традиционной точки зрения по поводу времени: нет-нет можно встретить высказывания об особом его статусе. Но решительных высказываний, отсекающих альтернативу объективной реальности времени что-то не слышно.

У автора на сущность времени свое особое мнение, кардинально отличающееся от всего того, что до сих пор об этом известно. Постараемся это мнение сформулировать сначала кратко в форме гипотетического утверждения, а затем попытаемся обосновать его. Итак: время есть производная человеческого сознания; времени вне человека не существует; все изменения в мире - суть пространственные изменения состояний, и только человеческий разум приписывает изменениям еще один вектор - временной . (Соображения о времени для животных будут высказаны по тексту ниже). Утверждение не надо понимать так, что предлагается отказаться от времени вообще и заменить его ход чем-то другим, например, сменой состояний. Для человека время, чем было, тем и должно остаться. Речь идет о другом - как понять эволюцию мира вне человека, и, значит, по нашему мнению, без времени; какими движущими силами направлялась эта эволюция, приведшая, в конце концов, к появлению человека.

Для начала, приступая к обоснованию данного выше утверждения, поведем пока разговор о психологическом восприятии времени и о времени, которое на бытовом уровне люди сопоставляют с показаниями часов, календарей и пр. Прежде всего, известно, что психологическое восприятие времени напрямую связано с памятью человека. Настоящий, текущий момент человеком воспринимается непосредственно, прошедшее же и будущее время - это наша память, созданная в первом случае восприятием, во втором - представлением. Сделаем попытку построить рядорасположение моментов времени, как это однажды делал А. Бергсон [1]. Только, думается, этот последний не сумел осуществить свое намерение до логически завершенного конца.

Представим себе, каким образом в нашей психике происходит рядорасположение моментов времени. Для этого можно предложить описание некоего мысленного эксперимента, который в принципе недалек от реальности, и изложение которого автору удобнее описывать от первого лица. Пусть предвидится осуществление двух событий: я хочу написать некий короткий документ, после чего собираюсь съесть яблоко. На столе у меня стоят часы, и я нет-нет бросаю на них взгляд. В действительности получилось не так, как я предполагал: я не удержался и начал есть яблоко. Допустим, когда яблоко было съедено, часы показывали 10.00. Когда на часах было 10.03, зазвонил телефон, и мой знакомый попросил срочно написать ранее оговоренный с ним документ. Я не стал мыть после яблока руки, обтер их платком (обратим на это внимание) и приступил к написанию документа. Когда я его закончил, часы показывали 10.10. Итак, на отрезке времени (по часам 10.00 - 10.10) параллельно со свершением указанных трех событий в моей памяти происходила их фиксация. На самом деле событий было больше, но мы остановимся на трех базовых: вкушении яблока, телефонном разговоре и написании бумаги Они четко рядорасположены по показаниям часов: 10.00, 10.03 и 10.10. У нас есть ранее полученное знание, что 10.00<10.03<10.10. Поэтому мы и говорим привычно, что эти события рядорасположены по времени, т.е. 10.00 - раньше, 10.03 - чуть позже, а 10.10 - еще позже. На самом деле, в памяти - это не временная рядорасположенность, а ассоциативная связь: (яблоко - 10.00 - раньше - телефон - 10.03 - позже написание документа - 10.10 - еще позже). О пространственном расположении данной ассоциативной связи пока говорить не будем: для нас ясно, что это пространство находится в нашем мозге. Итак, пока остановимся на том, что в психике запоминание описанных трех событий (вообще, любых событий) и времени их свершения есть некие образы, ассоциативно связанные.

Пусть я указанные выше события вспомню через год, опять-таки по какой-то ассоциации. К этому времени я наверняка забуду, в котором часу все это происходило. Легко забыть - что было сначала: то ли сначала был звонок, то ли сначала я съел яблоко. Правда, потом вдруг вспомниться, что документ я начал писать по настойчивой просьбе звонившего, иными словами: сначала был звонок, потом - написание бумаги. Когда же я ел яблоко - после письма, как и намеревался, или до? Тут память, наверно, услужливо подскажет, что в процессе создания документа, мои пальцы иногда прилипали к бумаге - уж больно сладким было яблоко. Пришлось их даже лизнуть, чтобы не терять драгоценных секунд на путешествие к умывальнику, и снова протереть платком. Теперь становится очевидным - яблоко было съедено до телефонного звонка. События вновь четко распределились по времени: раньше - яблоко, позже - телефонный разговор, еще позже - написание документа. Но на самом деле понятно, что никакого временного рядорасположения тут нет - одна ассоциативно-логическая связь событий, сохранившаяся в нашей памяти.

Но, - Позвольте , - воскликнет любой человек, привыкший просто жить и не думать о времени или привыкший думать о нем, как о самой фундаментальной реальности нашего бытия и бытия мира, - возьмите настоящий, текущий момент времени, я его чувствую, я его воспринимаю. Пройдет несколько секунд, вот, они уже прошли, я воспринимаю уже следующий момент, а тот стал прошлым. Я отчетливо ощущаю эту рядорасположенность моментов времени, если хотите - длительность времени . Что можно сказать по поводу этого восклицания? Во-первых, оно как раз подтверждает идею субъективного восприятия времени (чего только стоит слово ощущаю !), правда, пока не отрицая существование времени как такового. Кстати полезно отметить, что ранее рассмотренный пример, при его внимательном анализе, применим и здесь. И, во-вторых, попробуем все-таки проанализировать и этот случай, когда человек находится в настоящем моменте.

Допустим, что по календарю прошел не год, а я вспомнил эти три события тут же по их завершению. Или, лучше сказать - я их фиксировал тут же, в момент их свершения: вот - я ем яблоко, вот - я говорю по телефону, вот - я сижу за столом и пишу. Здесь рядорасположение времени, только как ассоциативно-логическая связь не годится, хотя именно в эти моменты она и образуется. Что-то настойчиво говорит мне, что есть еще что-то: мне не нужно смотреть на часы, чтобы сказать, что яблоко было съедено до звонка. Я не просто знаю (по часам), я чувствую - в какой последовательности развивались события: что было раньше, что было позже. Можно утверждать даже большее - очередной откусанный кусочек яблока не мог быть проглочен раньше, чем был прожеван. Чем отличаются ситуации годичной давности и сиюминутного отслеживания событий, коль скоро у них есть общее - ассоциативно-логическая связь? Отличие колоссальное - прослеживается оно в слове, чувствовать, которое мы специально чуть выше выделили курсивом.

Итак, в воспоминании о прошедшем или в представлении о будущем временной ряд суть - знание, суть - ассоциативно логическая связь образов в мозге. Иными словами, определяющую роль в возникновении понятия времени для прошлого и будущего играет память. В стадии же непосредственного восприятия помимо памяти, видимо, ведущую роль играет чувствование, ощущение. Чувствование, ощущение чего? Прежде всего, ощущение себя. В воспоминании или в представлении образы воспоминаемого и представляемого выступают перед нашим Я, как объекты. В момент же непосредственного восприятия состояние объекта и субъекта как бы слиты в одно общее состояние. Если для представления или воспоминания состояние самого субъекта как бы отходит на второй план, элиминируется, то в момент восприятия оно доминирует.

Конечно, не обязательно, чтобы в момент восприятия человек непременно отдавал себе отчет - я чувствую, я вижу, я ощущаю почесывание за ухом, мне кажется, что у меня болит голова и пр.: ощущение не продумывается, а просто, присутствует, как данность. В момент восприятия состояния человека также подвержены изменениям, как и изменения воспринимаемого окружения. Поэтому можно говорить о множестве совокупных состояний субъекта и объекта. Не существует вкушения яблока самого по себе, не существует чувства вкусного яблока без самого яблока и человека, ощущающего этот вкус: все слито в одно состояние. Здесь следует обратить особое внимание на следующее обстоятельство. Смену состояния объекта мы наблюдаем или воспринимаем в пространстве: вот, яблоко, доселе лежащее на столе, переместилось с помощью моей движущейся в пространстве руки к моему рту; вот, мои челюсти стали ритмично перемещаться в пространстве, разжевывая кусок яблока; вот, я совершил пространственное глотательное движение, и разжеванная пища начала совершать пространственное движение по пищеводу. (Извините за подобный натурализм!) Но параллельно с этим происходит изменение моих ощущений: они для меня (и, значит, для каждого) - непространственны: изменения есть, но как бы вне пространства.

Где же, в чем же происходят эти внепространственные изменения состояний субъекта? Традиционный ответ на вопрос таков - во времени, ибо и мысль, и ощущение мы приняли считать с пространством никак не связанными. Но на самом деле ответ будет парадоксален: они - тоже пространственные изменения, происходящие в теле, и в основном, в мозге субъекта. Кровь движется по пространственно протяженным сосудам, нервные возбуждения передаются по нервам, имеющим пространственные размеры, мысли и ощущения возникают в различных пространственно ориентированных возбужденно заторможенных нейронных связях. Молекулы пространственно перемещаются одна относительно другой, и атомы пространственно перемещаются от молекулы к молекуле (химические реакции), и электроны пространственно движутся (электрический ток) Но мысли, но ощущения, являющиеся конечным результатам этих пространственных изменений, для субъекта находятся вне пространства.

Аксиома нашего мышления такова: если нечто существует, то это нечто надо во что-то поместить. Для мысли и для ощущения в пространстве места не нашлось (точнее, оно есть - тело, но такая неточная локализация ничего не объясняет). Вот, и подыскалось для них вместилище - время. У субъекта была мысль, было ощущение, иными словами, имело место некоторое внутреннее состояние; мысль и ощущение изменились, но старое состояние не исчезло, а зафиксировалось в памяти, пусть даже неосознанно. Но, тем не менее, неосознанное сопоставление двух состояний все-таки происходит. А они для субъекта - не в пространстве. Таким образом, сознание и ощущение создают то, что им необходимо для их существования. Человечество назвало это временем. Можно высказать более сильное утверждение: сознание и ощущение не может существовать вне созданного ими времени. Память же принимает в этом участие, как некий посредник между сознанием, ощущением и воспринимаемой действительностью.

Здесь полезно отметить следующий факт. Если мы даже не знаем, как в памяти представлены запомненные нами образы (нейрофизиологи на этот счет уже кое-что знают), то нам все-таки для памяти легче найти пространственную аналогию: фотографии, наклеенные в альбоме, музыка, записанная на компакт-дисках, кинофильм, зафиксированный на пленке и пр. Для ощущения, для чувства у нас нет аналогий, кроме самих чувств и ощущений. Однако, в пространство они не влезают . Их источник, их носитель пространственно локализован, а сами они - нет.

Позволим себе немного отклониться от связи времени с человеческим сознанием и попытаться представить себе - как может чувствовать время животное. И чувствует ли? Выше было предположено, что время суть производное от сознания-ощущения и памяти. У животных сознания в человеческом понимании нет, но ощущения и память присутствуют явно. Поэтому, не лишено основания утверждение, что животные могут как-то создавать и как-то осознавать свое время. В качестве примера могу сослаться на свою собаку. Когда я или жена, или оба вместе уходим из дома ненадолго (10-15 минут), то на мое (или наше) возвращение собака практически никак не реагирует. При этом собака может быть голодна. Но после долгого нашего отсутствия (при этом до кормления еще далеко), она проявляет бурную радость: виляние хвостом, прыжки, довольное урчание. Это, наверно, можно интерпретировать, как ее чувствование времени.

В проведенных выше рассуждениях нами слово событие часто заменялось словом состояние . Оно допустимо, когда речь идет о человеке, но представляется еще более удобным и точным, когда речь идет о времени в мире, из которого человек изъят . Правильнее сказать - о мире, в котором человек еще не появился. В описанном выше мысленном эксперименте состояния могли следовать в произвольном порядке: сначала я мог написать документ, потом съесть яблоко, а потом выслушать напоминание звонившего и сказать ему, что все, мол, готово. При любой последовательности описанных событий в мозге образовывались бы различные ассоциативно-логические связи (в чем их различие, показано выше), ничего общего с каким-то временным рядорасположением не имеющие. Если в человеческом обществе порядок смены состояний этого общества (или отдельных, каких угодно его элементов и частей) определяется как законами жизни общества: нормами, уставами, привычками, традициями, волей партий, отдельных личностей и пр., так и случайными обстоятельствами, например, стихийными бедствиями, то в той части реальной действительности, в которую воля человека не вмешивается, состояния этой превалирующей части действительности изменяются на основании закономерностей, свойственных происходящим в мире естественным процессам. Здесь уже четко можно обойтись без понятия времени, оперируя только лишь сменой состояний.

Итак, мы установили, что прошлое, мыслимое нами как временная длительность, на самом деле является психихо-физиологической системой ассоциативно-логических связей. То же самое, используя предыдущий пример, можно сказать и о будущем времени, когда события (смена состояний) еще не произошли. Правда, когда люди говорят или думают о будущем, слово память кажется здесь неуместным: мы помним только свершившееся. Но, видимо, механизм образования представлений мало, чем отличается от механизма создания воспоминаний. Ведь, в конечном счете, представляемое будущее тоже является картиной, образом. Значит, и будущее, которое еще не наступило, запечатлевается в нашей памяти той же самой системой ассоциативно-логических отношений.

Из ситуации с настоящим мы увидели, что воспринимается только данный, текущий момент, только совместное состояние объекта и субъекта. И это совместное состояние является определяющим в возникновении феномена времени. Но состояние изменяется, минует, и, в конце концов, становится только той самой ассоциативно-логической связью, о которой говорилось выше. Поэтому, когда мы говорим о состоянии настоящего , состоянии будущего и состоянии прошлого , то воспринимается, как реальность, только состояние настоящего , ибо состояний будущего и прошлого просто не существует - одно еще не появилось, а другое уже исчезло. Данное утверждение можно усилить, сказав, что состояние существует, проявляя себя, только в настоящем, а будущее и прошлое - лишь образы состояний, находящиеся в наших мозгах.

Однако если сказать, что реальное состояние проявляет себя только в настоящем, то справедливо другое утверждение - проявленное в настоящем есть состояние того, что проявляется. (Здесь не следует придираться к словам, ибо о проявленных фотографиях, проявленном характере, проявленной воле и пр. речь не идет). Далее, логика нам подсказывает, что коль скоро состояние реально существует и проявляет себя только в настоящем, то понятие существующего состояния можно не соотносить с этим самым настоящим, то есть со временем, а оперировать только понятием состояния.

Теперь самая пора остановиться на следующем моменте: речь постоянно шла об изменениях, о смене состояний - но это и есть в привычном человеческом понимании время. Поэтому мы и говорим, что смена состояний происходит во времени. Нет, и еще раз нет: мы повторно утверждаем, что смена состояний происходит только и только в пространстве. И поэтому понятие длительности, которым оперирует А. Бергсон, на самом деле является пространственным рядоположением.

Попытаемся обосновать это утверждение. С пространственным движением материальных тел сделать это не трудно. Мы все согласны, что материальное тело движется в пространстве, И, следовательно, можем трактовать движение, как смену пространственных состояний (положений) материального тела. Мы обычно добавляем сюда еще и время: здесь тело находилось позже , а там - раньше . Выше было показано, что раньше позже определяется ассоциативными связями в мозге. Закрепим предположение о пространственном перемещении (движении), как смене только пространственных положений (состояний) следующим примером.

Вообразим себе фантастическое существо, обладающее в процессе восприятия разумом и сознанием, но как только восприятие заканчивается, существо забывает произошедшее событие. Пусть в темной комнате по стене ползет таракан, и наше существо смотрит на стену: вспыхивает на короткий миг свет, существо видит (воспринимает) таракана и осознает это. Вспышка гаснет, таракан становится невидимым, и существо забывает о положении увиденного им таракана. Снова вспышка, снова осознание положения таракана. Для нас, имеющих память, это уже новое положение (новое состояние), и мы даже по дискретным положениям таракана скажем, что тот ползет по стене. Для нашего фантастического существа нет новых и старых состояний - он воспринимает просто состояние. Отсюда видно, что реальное движение есть пространственная смена состояний, и только наш разум с нашей памятью добавляет сюда несуществующее время, ибо он (наш разум) помнит предыдущее состояние, и сопоставление состояний называет временем.

А теперь, лишний раз повторим, что движение (изменение) даже нашей мысли тоже есть пространственное движение, хотя, и в этом мы отдаем себе отчет, что это утверждение явно противоречит всему известному по этому поводу. Однако зададим себе вопрос, что представляет собой образ, сложившийся в нашем мозге? Выше было постулировано, что образ возникает в мозге, то есть пространственная локализация налицо. Теперь надо только изменить масштаб рассмотрения и она (локализация) сделается более явной. Возбудилась одна группа нейронов, затормозилась другая, возникла одна связь, исчезла другая - все это пространственные перемещения. Только в данном случае перемещается не материальное тело, а волна возбуждения (солитон). В переходе от материального тела к волне нет ничего необычного. В предыдущем примере с тараканом можно было бы вместо насекомого (материальное тело) взять движущийся в темной комнате по стене световой зайчик . При рассмотрении мозга можно взять еще большее увеличение: тогда мы увидим пространственное смещение молекул, перецепление атомов от одних молекул к другим, а при еще большем увеличении - движение электронов и других элементарных частиц, то есть - опять-таки материальное движение. Итак, мы делаем вывод, который, при желании может быть подкреплен рядом других примеров. Все изменения в мире - суть пространственные изменения.

Здесь предвидятся обвинения автора, что он все видит в свете откровенно-вульгарного физикализма. Мол, мысль и ощущения рождаются так же, как печень образует желчь. Может быть, в иные времена мы бы согласились с подобным обвинением, и, как говориться, покорно склонили бы перед обвинителем голову. А точнее, просто не высказывали бы свои мысли вслух. Но не теперь, когда мы знаем, что в основе всех чудес современной компьютерной техники лежат электрические и электронные процессы, и в то же время компьютеры могут совершать действия, сопоставимые с мыслительной деятельностью человека. Правда, компьютеры пока не обладают сознанием. Однако, в нашей монографии Феномен вечного бытия [2] предложена гипотеза об информационной природе сознания. В свете этой гипотезы сказанное выше не является физикализмом.

Лично для автора статьи остаются два вопроса, на которые у него нет готовых ответов. Вопрос первый - как быть с физикой, ибо в ней величина время играет выдающуюся и фундаментальную роль. Эта величина дает нам очень удобную для понимания (там, где понимаем) физико-математическую модель мира. Но - это модель, а не сам мир. Обратим внимание, что время в физике выступает в качестве особой, независимой переменной. Считается, что все в мире взаимоувязано и взаимозависимо, а тут - особая привилегия - независимость. Просматривается некое логическое противоречие: время принадлежит нашему взаимозависимому миру, а само независимо. Например, когда выполняется операция дифференцирования какой-то величины x по времени, то в математической записи присутствует выражение - dx/dt. В самом деле - время ни от чего не зависит. Но если принять во внимание упомянутое выше противоречие, то надо было бы писать: (dx/dt) и, кроме того - (dt/ по еще чему-то ).

Из этого автор делает вывод, что в принципе возможно создание особо временной физики на основе иного математического аппарата, в котором дифференцирование и интегрирование будет осуществляться не по независимой переменной t, а каким-то иным образом. Только, нужна ли нам эта новая физика, автор не может считать себя уверенным.

Вопрос второй. Если с жизненной точки зрения нас вполне устраивает традиционно сложившееся понятие времени, которое течет , или мы с миром течем сквозь время; если понятие времени в современной физико-математической модели науку в принципе тоже устраивает, то что бы могло означать с философской точки зрения утверждение, что время на самом деле является не сущностью мироздания, что у него есть творец - человеческое сознание?



Ссылки на литературу:

Бергсон А. Собрание сочинений в четырех томах. Том 1. Перевод с француз кого. М.: Московский Клуб - 336 с.
Полосухин Б.М. Феномен вечного бытия. Некоторые итоги размышлений по поводу алгоритмической модели сознания. - М.: Наука, 1993. - 176 с.