Трехтомное собрание избранных сочинений М. Л. Михайлова - первое авторитетное советское издание, объединяющее стихи, прозу, критику и публицистику известного поэта-революционера. Если поэтическое наследство Михайлова неоднократно переиздавалось, то его романы, очерки, критика долгое время оставались недоступными для читателя. Опираясь на большую текстологическую и комментаторскую работу советских литературоведов в области поэзии Михайлова, редакция нового собрания сочинений проделала сложный труд при подготовке к печати текстов, не публиковавшихся в советское время. Кроме того, редакции предстояло решить ответственную задачу: выбрать из большого литературного наследия Михайлова именно то, что представляет интерес для современных читателей. Можно сразу же сказать, что в делом редакция справилась с этой задачей. В собрание сочинений включена значительная часть стихотворений Михайлова (почти все оригинальные и большинство переводных), лучшие образцы его прозы - повесть "Адам Адамыч" и роман "Перелетные птицы", несколько рассказов и очерков, десять критических статей (в том числе рецензии о "Легенде веков" Гюго, о "Горькой судьбине" Писемского, о "Кобзаре" Шевченко), важнейшие публицистические работы, известные автобиографические записки. Все эти материалы дают достаточно полное представление о разнообразном наследии Михайлова. Однако приходится пожалеть, что в издание не включен интересный и очень важный для истории демократической литературы роман "Вместе", точнее начало романа, перекликающееся с "Что делать?" Чернышевского. В третьем томе было бы целесообразнее вместо историко-библиографической статьи "Старые книги" дать несколько злободневных для своего времени рецензий Михайлова (например, его журнальные обозрения, ценные статьи о Лермонтове, отзывы о книгах Д. Элиота, Ауэрбаха, Бабста и т. д.). Собранию сочинений предпослана содержательная вступительная статья М. Дикман и Ю. Левина. Здесь без лакировочного превращения писателя в "революционера с пеленок", а с учетом сложных колебаний Михайлова в 50-е годы обрисованы его творческая эволюция и биография. Авторы справедливо отмечают своеобразие мировоззрения Михайлова -------------------------------------------------------------------------------- М. Л. Михайлов, Соч. в трех томах, под общей редакцией Б. Л. Козьмина, Гослитиздат, М. 1958, т. I - стихотворения, "20 стр.; т. 2 - повести, романы, очерки, 365 стр.; т. 3 - критика и библиография (записки), 738 стр. стр. 221 -------------------------------------------------------------------------------- по сравнению со взглядами Чернышевского и Добролюбова (более подробно это сравнение сделано в комментариях к третьему тому). Умело связывая идейный анализ с художественным, авторы статьи тонко проникают в эстетическую структуру текста, делают интересные наблюдения над сходством Михайловских стихов с поэзией декабристов, с публицистикой революционных демократов, исследуют принципы перевода иноязычных произведений. Жаль только, что в статье проведено мало параллелей с творчеством современных Михайлову поэтов н прозаиков; своеобразие метода Михайлова было бы раскрыто еще более ярко при сопоставлении его с художественными принципами Некрасова, Огарева, Тургенева как в плане сходства, так и различия. Так как издание рассчитано на широкие круги читателей, то составители снабдили тексты подробным реальным комментарием; им пришлось проделать громадную работу по выяснению давно забытых имен, по разысканию авторов упоминаемых произведений и цитируемых отрывков. Если при подготовке первого тома (стихи) можно было опираться на работы предшественников, то комментарии в следующих томах приходилось создавать заново. Впрочем, много нового мы находим и в первом томе, составитель которого, Г. Коган, изучила большой архивный и опубликованный материал "вокруг" стихов поэта, что дало возможность вскрыть ряд новых фактов. И тем не менее именно первый том вызывает наиболее существенные возражения. Сомнительно прежде всего расположение произведений. Если во втором тоже принят хронологический принцип; в третьем - тематически-хронологический (с чем нельзя не согласиться), то первый том отличается отсутствием какого-либо единого принципа. Произвольно выделен особый раздел "Сатирические стихотворения" с наивной ссылкой на совет Михайлова "группировать стихотворения по родам" (т. 1, стр. 536). Но почему бы тогда не выделить отдельно и эпиграммы, пародии, песни, элегии? Да и в рамках указанного раздела соседствуют совершенно различные стихотворения. Что общего между первой эпиграммой и романтическим стихом "Опять налетают роями..." (т. I, стр. 106)? Между "Экспромтом арестованного лондонского мазурика" и "Апостолом Андреем"? Должно быть решительно оспорено расположение авторов в разделе переводов. Невозможно согласиться с полным пренебрежением к хронологии. Составитель повторяет здесь порядок расположения авторов и произведений из издания 1862 года, а остальные авторы и отдельные произведения механически присоединяются вслед за этими, так сказать, "законными". Это приводит к невероятной путанице; талмуд следует после корана; Т. Мур - после Лонгфелло; Щубарт, немецкий поэт XVIII века, - после Гейне и Гервега. Такая же мешанина возникает ив порядке расположения стихотворений каждого поэта, если только Михайловские переводы из него не полностью были напечатаны в издании 1862 года, - Г. Коган просто присоединяет их к "хвосту" списка (стихи Гёте и Гейне). Много неточностей и ошибок в комментариях к первому тому. Сообщается, что стихотворение "Спали, господь, своим огнем" печатается по автографу ИРЛИ (стр. 544). Но в стр. 222 -------------------------------------------------------------------------------- ИРЛИ хранится копия, автограф неизвестен. В стихотворении "Вадим" Михайлов будто бы полемизирует с так называемой "норманской теорией" (стр. 545). Но из стихотворения следует прямо противоположное: Михайлов явно считал властителей Новгорода, против которых восстал Вадим, варягами (см. строфы 10, 11, 14, 16, 23). По данным комментатора, стихотворение "Могила Сафо" переведено, вероятно, в 1850 - 1865 годах (стр. 564). Не слишком ли обширны рамки? Неверно указание на стр. 585, что стихотворение "Опустясь головкой сонной" впервые опубликовано в 1855 году в "Библиотеке для чтения". Оно было напечатано в "Санктпетербургских ведомостях" 26 апреля 1853 года. Сообщение, что "Михайлов не расставался с "Кобзарем" во время поездок (письмо 1860 года Н. В. Гербелю, ГПБ)" (стр. 616), содержит две ошибки. Во-первых, не следует ссылаться на архив Государственной публичной библиотеки имени М. Е. Салтыкова-Щедрина, если письмо опубликовано ("Историко-литературный сборник. Посвящается В. И. Срезневскому", Л. 1924, стр. 242), а во-вторых, Михайлов в этом письме, наоборот, сообщает Гербелю, что у него на даче нет своего "Кобзаря", и просит прислать его ему. Приведенные примеры - лишь часть погрешностей, допущенных в комментариях. Справедливости ради нужно сказать, что тот же составитель и комментатор во ' втором томе допустил значительно меньше ошибок, чем в первом. Укажем некоторые из них. На стр. 548 сообщается, что Михайлов в "Адаме Адамыче" (1851) осмеивает "те повести 30-х годов, в которых бушевали неистовые страсти". Но если в самом деле Михайлов в начале 1850-х годов выступает против произведений двадцатилетней давности (что весьма сомнительно), то вряд ли стоит такой факт ставить ему в заслугу... Далее: "Пародийная направленность повести подчеркивается Михайловым и эпиграфами, перекликающимися с ее эпилогом... Последние страницы эпилога повести напоминают знакомый всем эпилог романа Тургенева "Отцы и дети" (стр. 548). Действительно, высокая поэтическая скорбь сближает эти эпилоги. Но причем же здесь пародия? Эпиграфы к "Адаму Адамычу", серия сентенций о патриархальном рае в самом деле тесно связаны с общей концепцией повести, но совсем не так, как это объяснено в комментариях. Их смысл - в указании на то, что пошлая действительность провинциальной России враждебна душе светлой, доброй... и губит эту душу. На стр. 557 отмечается, что "повествование велось от лица рассказчика-женщины.., что, однако, не было проведено последовательно". Нам не удалось найти в первой публикации повести ("Дело", 1867, N 12) ни одного случая, где бы нарушалось принятое с начала повествование от лица женщины. В этом же втором томе встречаются ляпсусы при переводе чиноязычных текстов. Почему, например, "a pastoral fable" (пастушеская притча) переведено как "патриархальный вымысел" (стр. 5)? Аналогичные ляпсусы имеются и в третьем томе. "De nobllitate" ("О благородстве" или "О превосходстве") почему-то переведено "О благоустройстве" (стр. 681); "en toutes lettres" (полностью, буквально) - как "для всеобщего обозрения" (стр. 443). стр. 223 -------------------------------------------------------------------------------- В целом же недочеты в комментариях к третьему тому, несмотря на значительный объем (около ста страниц!), довольно редки. При характеристике развития библиографии в России 50-х годов (стр. 625) следовало бы указать на причины усиления интереса к данной науке именно в эти годы, отметить основные пороки "библиографического" направления, затронувшего и раннего Михайлова. Кстати, интересно было бы связать комментарии к этой статье ("Старые книги") и к уничтожающей сатире Михайлова на труд Геннади ("Г-н Геннади, исправляющий Пушкина"). Имеются неточности в формулировках. "Le Nord" - газета на французском языке, основанная в 1855 году русским правительством в целях защиты его политики, и в частности для борьбы с герценовским "Колоколом" (стр. 670). Но ведь "Колокол" начал выходить два года спустя, и лишь тогда "Le Nord" мог вступить в эту борьбу. Сложная текстологическая работа в третьем томе - сверка и соотношение двух редакций автобиографических записок Михайлова - не всегда доведена до конца. Вряд ли стоило, например, механически перепечатывать текст "Русской старины": "Нет, такого не участвует" (стр. 471). В "Русском богатстве", видимо, более правильно: "Нет, такой не участвует". Или уж по крайней мере следовало перенести запятую: "Нет такого, не участвует". Общим недостатком издания являются отдельные пропуски в комментариях: многие имена и устаревшие понятия не получили объяснения. Довольно многочисленны опечатки, иногда запутывающие смысл текста. Разумеется, отмеченные выше погрешности составляют незначительную долю в обширном комментарии" где наглядно видна трудная, многолетняя работа большого коллектива, но и они весьма досадны в массовом издании, рассчитанном, видимо, на несколько поколений: трехтомник выпущен огромным тиражом - 150000 экземпляров! стр. 224